Россия и Америка в XXI веке
Россия и Америка в XXI веке На главную О журнале Свежий выпуск Архив Контакты Поиск
Подписаться на рассылку наших анонсов

E-mail:
№1, 2016

ЧАСТНЫЕ ВОЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ: ИСТОРИЯ ОТРАСЛИ, ПРАВОВОЙ СТАТУС И РОЛЬ В ВОЕННОЙ ПОЛИТИКЕ США

О. С. Шерр,
Выпускница Факультета Мировой Политики ГАУГН,
Аспирантка Института США и Канады РАН
e-mail:

Аннотация. В статье анализируется деятельность стремительно развивающейся индустрии частных военных компаний, опираясь на мировой исторический опыт и пример США, выступающего в качестве лидера в этой отрасли. В виду неосвещенности этой темы среди российских исследований и её новаторства, были рассмотрены основные аспекты и проблемы приватизации сектора безопасности, традиционно считавшегося прерогативой государства. Также дана подробная характеристика отрасли и приведена её классификация на примере ЧВО США.

Ключевые слова: частные военные организации (ЧВО), США, приватизация безопасности, безопасность, военная политика США, международное гуманитарное право.

PRIVATE MILITARY COMPANIES: DEVELOPMENT OF THE INDUSTRY, LEGAL STATUS AND THEIR ROLE IN THE U.S. DEFENSE POLICY

Oksana S. Sherr,
Alumnus of School of World Politics,
Ph.D. student in Institute for the U.S. and Canadian Studies
Russian Academy of Science
e-mail:

Annotation. The article examines the rapidly developing industry of private military companies leaning on the world history and the U.S. model as the United States are considered to be the leader in this field. The main aspects and problems of privatization of security sector are considered due to the pioneer nature of this subject in Russian scientific works and the tradition to refer this sphere to the state functions. The characteristics of the industry and its classification based on the PMCs in the U.S. are provided as well.

Keywords: private military companies (PMCs), U.S., privatization of security, security, U.S. defense policy, international humanitarian law.

В конце XX столетия в ряде западных стран и в том числе в США произошли качественные изменения в характере взаимодействия государства и частного сектора экономики. Это серьёзно повлияло на структуру традиционных функций государства, одной из которых на протяжении веков является обеспечение внутренней и внешней безопасности, ставшее исключительной прерогативой власти и залогом сохранения суверенитета. На рубеже тысячелетий на арену предоставления услуг в сфере обороны, военного снабжения, подготовки военных кадров, производства вооружений, разведки, кибербезопасности выходят транснациональные корпорации и другие частные структуры.

Имея прочную историческую базу наёмничества, появившегося ещё в древнейшие времена, создаются новые организационные формы бизнеса – частные военные организации, предоставляющие широкий спектр услуг и занявшие заметное место в мировой экономике в условиях демонополизации государств в сфере безопасности.

Частные военные организации (ЧВО) можно определить как коммерческие организации, предлагающие профессиональные услуги, любым способом связанные с ведением войны.[1] Последние десятилетия они являются предметом интенсивного изучения зарубежных экспертов, однако в России эта тема не имеет большого корпуса литературы. Согласно Протоколу собрания экспертов в области частных военных компаний, проводимого под эгидой ООН, огромное количество организаций функционируют в рамках индустрии по обеспечению безопасности, денежный объем которой насчитывает более 100 млрд. долларов США.[2]

Из истории становления индустрии частных услуг в военном секторе

Сотрудничество государства и частных структур в этой сфере проистекает из глубин «исторической памяти». Все империи, начиная от Древнего Египта и заканчивая Викторианской Англией, полагались на наёмную военную силу. Как отметил глава Университета Колгейт Джеффри Хёрбст, предоставление частных военных услуг было обычным явлением в истории международных отношений до XX века.

Питер Сингер, аналитик из New American Foundation и бывший директор центра безопасности и разведки XXI века Брукингского института, и Тодд Миллиард, старший советник National Guard Bureau, считают, что впервые в истории наемные воины были использованы в 2094 году до нашей эры – со времен первых описанных военных конфликтов.[3] Отечественные исследователи упоминают факт использования наёмников – нумидийских воинов – в войне фараона Рамзеса II c хеттами при Кадеше в 1294 году до нашей эры.[4] Опыт найма солдат и аренды военной техники был перенят древними греками (в ходе Пелопонесской войны и греко-персидских войн V века до нашей эры), Александром Македонским во время его походов в Индию, Карфагеном и Римской Империей. Здесь необходимо отметить и экономическую выгоду – помимо военной – так как иностранные воины, нанятые на службу, выступали альтернативой собственным экономически активным гражданам, приносящим доход казне государства.

Всё большую популярность наёмные армии приобретали в Средние века – период нескончаемых войн и междоусобиц, а также недостатка централизованной власти и международного взаимодействия стран. Таким образом, появлялись «фрилансеры» (“free lance” – свободное копье) и «свободные отряды» (“free companies”), наём которых производился путем заключения подробных контрактов, подписанных государственной властью и посредническими компаниями, занимающимися подбором и подготовкой боевой силы.

Подъём этой отрасли и трансформация её в истинную профессию имело и негативные последствия: наемники старались вести как можно дольше боевые действия, а в невоенные периоды занимались разбоем и грабежом. Это привело к расширению обязанностей по договорам – причём, с обеих сторон – государственные структуры соглашались содержать воинов в мирное время, а они, в свою очередь, охраняли военнопленных, участвовали в дополнительных операциях и т.д.

В колониальную эпоху Британская и Голландская Ост-Индские компании – одни из первых транснациональных корпораций, по мнению Н.Л. Сёмина, учреждённые в 1600 и 1602 году соответственно – вели свою деятельность практически на правах суверенной государственной власти: командовали армией и флотом, куда более многочисленными, чем те, которые воевали в Европе, заключали собственные договоры, управляли землями и даже чеканили свои деньги. Их, конечно, нельзя считать наёмниками в чистом виде, но, тем не менее, это представляло собой сотрудничество государственного и частного сектора по многим направлениям, включая военное.

Армии, участвовавшие в Тридцатилетней войне (1618-1648), а также полководцы, руководившие ими, были большей частью наёмными. Подобно периоду после Холодной войны XVII век был переходом к новой системе международных отношений и отличался изначально слабостью государственной власти и доступностью частных услуг на мировом военном рынке.

Традиционно считается, что Вестфальский мир 1648 года изменил взгляды на крупномасштабную частную инициативу в военной области.[5] Мирные договоры в Оснабрюке и Мюнстере предполагали государственную монополию на применение военной силы. Де-юре такое исконно государственное право на осуществление насильственных действий сохраняется и до сих пор, что сделало институт наёмничества «достаточно маргинальным» - вплоть до конца XX века.

На страницах истории – неисчислимое количество случаев, когда власти прибегали к союзу с «чартерными» военными компаниями, но уже в XVIII-XIX веках их интересы порой оказывались слишком разными. Например, в середине XIX века Ост-Индская компания многократно атаковывала португальские гарнизоны, расположенные в Индии, несмотря на запреты правительства.[6] Однако, к концу того же столетия обычной практикой становится доступ государственных чиновников к управлению такими компаниями и их вхождение в число акционеров этих частных организаций.

К началу XX века всё больше укреплялась концепция суверенности государственной власти и ее эксклюзивного права на применение насилия. Всё сильнее и ожесточённее ведётся борьба на поле международного законодательства с частными армиями и наёмниками.

Первая половина минувшего столетия, ознаменовавшаяся подъёмом национального патриотизма на фоне противостояния советскому коммунизму и германскому нацизму, породила целое поколение военнослужащих и разведчиков, выступавших против сближения США, Великобритании, Франции и других стран с частными структурами в военной области. К военному аутсорсингу относились как к рудименту, и о нём напоминало лишь такое экзотическое явление как французский Иностранный легион, созданный еще королём Луи-Филиппом I в 1831 году и действующий по сей день.

Отступив от исторического обзора, необходимо отметить, что на сегодняшний день Легион – это одно из самых элитных и известных профессиональных воинских подразделений в мире, основные принципы которого воплощены в его девизе - «Honneur et Fidélité» («Честь и верность»). В истории Легиона были периоды, когда его численность достигала около 42 тысяч добровольцев, сейчас же в него входит 7 699 человек из 136 стран мира. Свыше 35 тысяч легионеров отдали свои жизни на поле боя.[7]

Вновь возвращаясь от современности к истории, можно сказать, что связи государств с частными военными фирмами до начала 50-х годов XX века носили местный, эпизодический характер.

Вторая мировая война кардинально изменила взгляд на партнерство государства и бизнеса в сфере обеспечения безопасности, выработки военной политики и проведения разведывательных операций. Усиливалось политическое, экономическое и идеологическое противостояние СССР и Запада, в котором последний имел несомненное преимущество, так как в США и странах НАТО существовала устоявшаяся платформа для гибкого регулирования взаимодействия государства с бизнесом в вопросах разведки, идеологии, политики и войны. На Востоке же вся тяжесть «холодной войны» рухнула на плечи государства в лице СССР, что в конечном счёте и подорвало экономику социалистических стран в 80-90-е годы.[8]

Окончание Холодной войны укрепило позиции крупного бизнеса и ТНК по оказанию военной помощи двум антагонистическим государствам теперь уже и на планетарном уровне – в локальных конфликтах. Всё скорее разворачивающаяся глобализация вывела этих новых игроков на арену международной безопасности. Отныне, даже чётко отстроенная система национальной защиты не спасает страну от уязвимости в условия глобализированного мира. Поэтому в США для определения контуров миропорядка будущих десятилетий появляются такие аналитические документы Национального Разведывательного совета (НРС), как Global Vision («Глобальный взгляд»), Global Trends («Глобальные тенденции»), Global Governance («Глобальное управление»), а бизнес-структуры стремительно врываются в это постепенно опустевающее в плане государственного присутствия поле деятельности по обеспечению безопасности на международном уровне.

Помимо них, этот межгосударственный «вакуум» заполнили террористические организации, наркокартели, торговцы оружием, киберпреступники, бросая всё новые вызовы и национальной, и международной безопасности и в то же время создавая условия для растущего спроса на услуги ЧВО.[9]

Но в целом мировой опыт обращения государства к частным военным услугам неоднороден в силу того, что в разных странах сложился различный подход к контрактной службе. Одну сторону представляет Израиль, Россия и другие страны с традицией всеобщего обязательного призыва, другую – США, Великобритания, Франция, члены блока НАТО, перешедшие на контрактную основу формирования армий.

В истории США наёмничество стояло у самих её истоков. Особенно много свидетельств оказания частной помощи – как отечественной, так и иностранной – в поддержке процесса ведения войн и обслуживания нужд армий.

В период Войны за независимость 1775-1783 годов Континентальный Конгресс искал поддержку у частных предпринимателей в вопросах логистики, продовольствия, инженерных и строительных, а также медицинских услуг. Армия генерала Джорджа Вашингтона была вынуждена нанять контрактных воинов при битве на реке Делавэр в 1777 году.[10]

Во время Гражданской войны силы как Севера, так и Юга вновь нанимали обслуживающий персонал – медицинских работников, извозчиков, кузнецов. Для проведения разведывательных операций генерал Джордж МакКлеллан пользовался услугами частного «Национального агентства Алана Пинкертона», а Военный Телеграф США приглашал тысячи электромонтёров и операторов для обеспечения связью штатов Союза. Первая воздухоплавательная компания на службе у США, U.S. Army Balloon Corps, находилась полностью в частных руках.[11]

Когда разразилась Первая мировая война, США отправляют Американский экспедиционный корпус под командованием генерала Джона Першинга в Европу для оказания военной поддержки. Для его расширения и поддержки за весь период войны было вовлечено более 85 тысяч наёмных солдат.

Во Вторую мировую войну военные корпорации США уже снабжали оружием и занимались строительством портов в Северной Африке и на Ближнем Востоке, аэродромов и баз передового развёртывания в Тихом океане. Для поддержки 5,4 миллионов американских солдат за рубежом было нанято около 730 тысяч человек.

Война во Вьетнаме породила мощное антивоенное движение, которое поставило точку в истории института призыва в США и подтолкнуло страну к переводу её армии полностью на контрактную основу. Как итог, в Соединённых Штатах призывная система была отменена Ричардом Никсоном в 1973 году.

Несмотря на то, что между частными военными компаниями сейчас и практикой наёмничества в прошлом можно провести не одну параллель, существует и фундаментальные отличия современного рынка частных услуг в сфере безопасности от его состояния в предыдущих столетиях.

Во-первых, значительно увеличился масштаб услуг и заказов на них. Частные военные организации, как зарегистрированные в соответствии с законом компании, совершенно свободно представляют свои услуги многочисленным клиентам на международном рынке, будучи при этом более профессиональными рекрутёрами и экспертами в военном делом, нежели их исторические предшественники.

Стабильный рост международного оборота в этой индустрии сохранился даже несмотря на мировой финансовый и экономический кризис 2008-2009 годов в силу всё более растущей её экспансии в страны с формирующейся рыночной экономикой. По последним данным объём сделок на мировом рынке частных услуг в сфере безопасности насчитывает 218,4 млрд. долл. (2014):

Рисунок 1.
Тенденция развития частного сектора в сфере безопасности (2007-2014 гг.)[12]

Во-вторых, наиболее значимой чертой, присущей этой отрасли только в конце XX века, стало облачение предоставления услуг в военной сфере в «корпоративную оболочку». Частные военные организации строятся по принципу иерархичной бизнес-структуры, имеющей сложные финансовые связи с другими фирмами и корпорациями, как внутри, так и вне своей сферы деятельности. К примеру, многие из наиболее динамично развивающихся частных военных компаний – таких, как британская Armorgroup International или американская Vinnell Corporation – являются частью крупнейших ТНК с обширным спектром деятельности, акции которых свободно обращаются на фондовой бирже (более подробно: Northrop Grumman Corporation, известная американская военно-промышленная компания, оказывающая услуги в области авиа- и судостроения, электроники и IT, поглотила Vinnell в 2002 году). Для ТНК в военной отрасли (например, Dyncorp и TRW) присоединение к списку оказываемых ими услуг ещё и тех, что они предлагают в сфере безопасности, обеспечивает им стабильный уровень доходов даже при сокращении госзаказов.

К тому же, в отличие от наёмных воинов прошлых веков, среди ЧВО существует конкуренция на мировом рынке. Большинство частных военных компаний рекламируют свои услуги в Интернете, имеют официальные web-страницы. Более того, в наши дни частные структуры готовы предоставлять качественные военные услуги большому количеству клиентов одновременно, сразу в нескольких театрах военных действий.

Почему практика использования частной военной силы так прочно обосновалась как в современном мире, так и на страницах истории?

Прежде всего, высокий спрос на наемников связан с желанием вести войну эффективно, что придает большую значимость уровню подготовки армии в сравнении с ее размером и количеством участников. Прекрасно обученная армия профессионалов превосходит государственные войска, набранные из мирных граждан, по опыту, уровню подготовки и активности при участии в конфликтах.

Во-вторых, исторически сложилось так, что зачастую солдаты, воевавшие в одних странах, участвуют в войнах на территории более слабых в военном или политическом смысле государств. Движущей силой испанской экспансии в Италии и Северной и Южной Америках были остатки армий, сформированных на завершающем этапе Реконкисты;[13] Латинская Америка приобрела независимость от Испании благодаря ветеранам Наполеоновских войн; после Второй мировой войны более 80 тыс. немцев, бывших членов «Waffen-SS» (войск СС), воевали во Вьетнаме и Алжире. В наши дни бывшие военные офицеры и агенты разведки охотно нанимаются частными военными организациями по всему миру.

В-третьих, частные военные организации имеют широкое поле для деятельности в тех регионах, где крайне слабо государственное управление – до такой степени, что они не способны обеспечить безопасность для всей своей территории. К примеру, частные силы при поддержке бизнеса становятся основными поставщиками военной помощи в случае, если пришедшую в упадок страну с расшатанной и неэффективной властью раздирают политические или этнические распри, гражданские войны.

И, в конце концов, тесная связь частных военных организаций с бизнесом и коммерческими предприятиями оборачивается взаимовыгодным плодотворным сотрудничеством – военными победами и крупной прибылью.

К тому же, использование услуг ЧВО позволяет существенно сократить расходы в государственном бюджете в сравнении с альтернативой подготовки и содержания масштабной государственной армии, особенно в мирные периоды.[14] Более того, в таком случае заметно снижаются расходы развитых стран при проведении операций в странах третьего мира, так как поставщики военных услуг могут привлекать к службе местное население за более низкую плату. Этим преимуществом пользуются крупнейшие компании, привнося элементы глобализации и в этот бизнес.

Таким образом, наёмничество, существовавшее на протяжении веков, движущей силой которого было стремление заработать за счёт ведения войны, трансформировалось в целую индустрию частных военных услуг. Цель осталась прежней – частные военные организации получают огромные прибыли от своего участия в вооружённых конфликтах либо других выполняемых в этой сфере функций. Однако в изменившемся под действием всемирной интеграции мире они сформировали довольно устойчивую отрасль, прижившуюся в ряде государств, и стали для них одним из средств осуществления своей военной политики.

Классификация частных военных организаций и их услуг

Современные частные военные организации – это крайне неоднородный сектор мирового рынка услуг. Частные контракторы предлагают широкий спектр услуг – начиная от оказания военной и технической поддержки сторонам, участвующим в конфликте, и заканчивая услугами переводчиков (здесь и далее термин «контрактор» используется в значении «подрядчик; сторона, оказывающая услуги по договору»). В силу того, что участники войн и конфликтов, пусть даже и объединённые корпоративными формами собственности, – довольно нестандартные для классификации элементы мировой экономики, систематизировать их непросто.

Самой распространённой и общепринятой типологией считают основное деление ЧВО на частные охранные компании (private security companies – PSCs) и частные военные компании (private military companies – PMCs). В целом, подобное группирование отражает и разделение функций государства в сфере обеспечения безопасности между полицией и армией.

Первая категория – частные охранные компании – специализируются на оказании услуг по снабжению, защите и охране объектов имущества и/ или людей. Их клиентами, большей частью, являются международные организации, транснациональные корпорации, неправительственные организации, малый и средний бизнес, а также частные лица.

Примерами американских компаний, входящих в этот класс ЧВО, могут служить Sabre, XPG, Triple Canopy, Reed, A-Team Security & Event Services Inc., Global Intergrated Security, JSI, SOC-SMG, BritAm, занимавшиеся охраной американских военных баз в Ираке, Афганистане, Кувейте и Катаре и иных стационарных объектов, в первую очередь, нефтепроводов и строительных площадок.[15]

Вторая группа – частные военные компании – включает в себя фирмы, которые участвуют в таких видах деятельности, как военные операции, реконструкционные работы и стабилизация на постконфликтных территориях, реформирование сектора безопасности. ЧВК часто нанимаются правительствами государств и международными организациями для подготовки, реструктуризации и модернизации имеющихся у них вооруженных и охранных сил, оказания разведывательных услуг, обеспечения безопасности связи между военными и сторонами конфликта, предоставления высококвалифицированной технической поддержки, оказания услуг по транспортировке и логистике, обезвреживания мин и снарядов, допросов заключенных и военнопленных.[16]

Американские MPRI, DynCorp International, Academi, CACI, KBR, Vinnel можно отнести к частным военным компаниям.

По мнению многих экспертов, функции частных военных компаний формируют собой достаточно масштабный список, поэтому некоторые аналитики предлагают дальнейшую внутреннюю классификацию этих фирм.

Питер Сингер, к примеру, разделяет их на:

§ компании военных услуг (military provider firms);

§ консалтинговые компании (military consulting firms);

§ логистические компании (military support firms).

Указанную классификацию частных военных организаций можно визуализировать в виде схемы, представленной ниже:

Схема 1.
Типология частных военных организаций согласно предоставляемым ими услугам

Компании, предоставляющие военные услуги, непосредственно вовлечены в боевые действия, оказывают клиентам тактическую поддержку на передовой линии фронта. Их часто используют для повышения боевой эффективности и готовности, размещая сотрудников таких фирм во главе армий и вооруженных сил в силу их опытности и квалификации. Заказчики подобного рода услуг обычно обладают небольшим военным и стратегическим потенциалом и, оказавшись в сложной боевой обстановке, вынуждены прибегнуть к помощи компаний военных услуг. Классическими примерами данной группы фирм являются Executive Outcomes (ЮАР) и Sandline (Великобритания). Поддержку военно-воздушным силам готова предоставить американская компания Airscan Inc., оказывающая разведывательные и военные услуги в воздухе.

Вторая категория – военные консалтинговые компании – предлагают рынку услуги советников военного профиля, обучение и повышение квалификации солдат. Также они занимаются военно-стратегической оценкой, дают советы в организационном плане, разрабатывают планы военных операций. Их огромный опыт и компетентность чаще всего дают им преимущества перед сотрудниками государственных вооружённых сил. От них клиенты не требуют незамедлительного оказания помощи, как в случае с компаниями военных услуг, их контракты обычно рассчитаны на более долгий срок и более крупные суммы. Но, тем не менее, участие консалтинговых компаний зачастую может скорректировать стратегическую и тактическую стороны конфликта, что повлияет на сферу деятельности и первого типа компаний – прямое вовлечение в конфликт.

Такие организации занимаются также реформированием вооружённых сил, обучением работе с новыми типами оружия. К военным консалтинговым фирмам относят Levdan (Израиль), Vinnel (США), MPRI (США) и другие.

Логистические компании оказывают поддержку в тылу, выполняя множество дополнительных, «административных» функций. Несмотря на то, что они не принимают участия в стратегическом планировании и напрямую в боевых действиях, они удовлетворяют необходимые функциональные потребности клиента: логистические, технические, транспортные, продовольственные и прочие. Фирмы этого типа занимаются строительством военных объектов, обслуживают армейские компьютерные системы, а также инновационные и высокотехнологичные типы и системы вооружений.

Особую роль играют частные военные компании, занимающиеся разминированием во всех его разновидностях и обезвреживанием снарядов. В этой сфере наиболее известны такие компании, как MineTech, CSG Demining Consultants, G4S, Bom-Be, Olive Group, EOD Technology, Ubique Solutions, NPA, BacTec, CAT-UXO, Sterling Global Operations, TetraTech и ECSI.

Также частные военные компании нанимают для борьбы с использованием самодельных взрывных устройств (СВУ) – особенно актуально это было с началом войны в Ираке. США создали организацию, разрабатывающую программы по развитию мер и средств борьбы с СВУ (Joint Improvised Explosive Device Defeat Organization – JIEDDO). В рамках этих программ развернулся новый рынок для услуг частных фирм, в эту деятельность стали вовлекаться американские компании, как то: MPRI, DynCorp, Global Strategies Group, Booz Allen Hamilton, A-T Solutions, Raytheon, Engility, Roncо, Northrop Grumman, Blue Light, BlueForce LLC, Aktarius Technical Services.[17]

Сфера деятельности частных охранных компаний также делится на две крупные области. Первая объединяет работу групп PSD (Patrol and Security Defence). Они занимаются кризисным менеджментом, сопровождением конвоев, обеспечивают охрану государственных и частых клиентов. Их услуги особо актуальны в зонах повышенной опасности. PSD также занимаются обучением новобранцев. К функциям компаний второго типа относится охрана стратегических объектов (например, военных баз и нефтепроводов в Ираке).

Зачастую между частными военными и охранными компаниями сложно провести чёткую границу. Охранным компаниям приходится предоставлять и оборонительные услуги, защищая своего клиента и его собственность. В зонах военных конфликтах такие фирмы вынуждены проводить операции, направленные против партизан и бандитских группировок, – и тогда уже сложно сказать, что они заняты лишь охранной деятельностью ввиду их непосредственной вовлечённости в военные действия.

Эксперты допускают ещё один вариант классификации частных военных организаций – по размеру самих предприятий, численности сотрудников и обороту сделок. Индустрия ЧВО охватывает и небольшие национальные фирмы, и транснациональных гигантов, чьи акции представлены на международных фондовых биржах.

Среди крупнейших охранных организаций особо выделяют G4S (Великобритания) и Securitas со штаб-квартирой в Стокгольме (Швеция). G4S разворачивает свою деятельность на территории 125 государств, в её штате работает около 618 тысяч человек. Годовой доход компании в 2014 году составил 6,848 миллионов фунтов стерлингов. Securitas, образованная в 1934 году, оказывает услуги в 52 странах и имеет штат примерно 300 тысяч сотрудников (по состоянию на конец 2012 года).[18] В 2009-2010 годах Securitas значительно расширила своё присутствие на глобальном рынке, поглотив около 30 небольших охранных компаний, базировавшихся как в развитых странах, так и в странах «третьего мира». 18% оказанных фирмой услуг приходится на контракты, подписанные с США.

В США одной из весомых частных охранных организаций стала Triple Canopy, созданная в 2003 году в Чикаго ветеранами американского спецназа, в июне 2014 годе поглощённая Academi и вошедшая в новый холдинг - Constellis Group. Более 6 600 человек работали на Triple Canopy в 2009 году, когда ей удалось заключить прибыльный контракт с Государственным департаментом США на оказание услуг по охране штабов Временной коалиционной администрации в Ираке.[19]

В целом, сектор услуг, предоставляемых частными охранными компаниями, достаточно объёмен в таких государствах, как США, Великобритания, Индия, Болгария и другие. В этих странах численность работающих в этой сфере контракторов превышает количество сотрудников государственных ведомств соответствующего назначения.

Лидирующие позиции среди американских частных военных компаний занимает MPRI (Military Professional Resources Incorporated), основанная в 1987 году. 340 бывших американских генералов являются сотрудниками MPRI при общей их численности более 3 тысяч человек. Компания имеет более 40 зарегистрированных офисов на территории США и нескольких других стран. MPRI была нанята в 1995 году для подготовки пятого корпуса Армии Боснии и Герцеговины и спецподразделений армии Хорватии перед операцией «Буря», закончившейся распадом республик Сербской Краины и Западной Боснии.

Другим гигантом в секторе частных военных контракторов США является DynCorp International, начинавшая в 1946 году как авиастроительная компания и насчитывающая в 2009 году 16 800 сотрудников. В 2010 году зарегистрированный ежегодный доход DynCorp составил 3,047 млрд долларов (прирост в 32,2% в сравнении с 2009 годом).[20] Более 96% этого оборота пришлось на контракты с правительством США. DynCorp предоставляет широкий спектр услуг, включая логистику и снабжение в особых условиях, подготовку и размещение армий и миротворческих отрядов, набор персонала международных полицейских миссий (International Task Police Force), воздушные и охранные операции, авиационно-техническое обслуживание и многое другое. Компания была участником многочисленных театров боевых действий: Боливия, Босния, Сомали, Ангола, Гаити, Колумбия, Косово, Кувейт. Также DynCorp обеспечивала охрану президента Афганистана Хамида Карзая и занималась формированием и тренировкой сил внутренней безопасности Ирака и Афганистана.

Тенденция крупных ТНК перепоручать фирмам-субподрядчикам выполнение некоторых обязательств по контрактам обеспечила новый тип классификации – по месту организации в этой иерархии. Администрация США обычно поручает многомиллионные контракты крупнейшим американским ЧВО (их называют prime contractors – основные, главные подрядчики), а они, в свою очередь, переадресуют часть задач своим филиалам и дочерним компаниям, базирующимся в других странах (subcontractors). К примеру, в 2004 году Kellogg Brown & Root Inc., дочерняя структура Halliburton, получившая заказ Госдепартамента США во время войны в Ираке, занималась рекрутингом персонала в Индии не напрямую, а посредством пятиуровневой структуры субподрядчиков.[21] В 2008 году было установлено, что 29 ведущих американских частных военных организаций имеют по меньшей мере 1 194 дочерние фирмы, зарегистрированные в оффшорных зонах.[22]

Учитывая растущие темпы глобализации мирового рынка частных военных услуг и неоднородность этой индустрии в силу разности в функциях, размерах, выполняемых задач, отношения между государствами и частными военными компаниями также принято разделять на несколько категорий. Рабочая группа ООН по вопросу об использовании наёмников в 2010 году попыталась классифицировать взаимоотношения государственных структур и поставщиков частных услуг в сфере безопасности, выделив 4 различные формы такого сотрудничества.

Первую группу образуют государства-заказчики (“contracting states”), заключающие как контракты с частными военными и охранными организациями напрямую, так и при необходимости договоры с субподрядчиками этих компаний. К государствам базирования и развёртывания операций (“states of operation”) относят страны, где ведут свою деятельность ЧВО. К третьему типу причисляют государства, в которых зарегистрирована та или иная частная военная или охранная фирма (“home states”). И, наконец, выделяют «третьи государства» (“third states”), которые не входят ни в одну из вышеперечисленных групп, но их граждане могут быть наняты для работы в подобных организациях.

Сама идея классификации частных военных и охранных организаций, по мнению некоторых исследователей, представляется малополезной в силу «гетерогенности» и «волатильности» этой индустрии. Реструктуризация, слияния и поглощения, сокращение, расширение или изменение характера деятельности и оказываемых услуг – частые явления, сопровождающие развитие этой отрасли.

Однако выше представленные типологии частных военных организаций являются ключом к пониманию радикальных изменений, произошедших в сфере обеспечения безопасности в течение последних десятилетий. Они представляют собой доказательство того, что предоставление военных и охранных услуг на частном уровне стало огромным и интенсивно развивающимся сектором экономики, неоднородным по своему составу и приносящим огромные прибыли своим отличающимся по квалификации и масштабу участникам. Попытки теоретического изучения и юридического обоснования их деятельности свидетельствуют о том, что частные военные организации всё более и более становятся вовлечены в сферу обеспечения безопасности, выступая как производители «общественного блага».

Широкий спектр услуг, иерархичность и корпоризация, многообразие организационно-правовых форм частных военных организаций обуславливают необходимость их пристального изучения представителями научного сообщества, гражданского общества и политических структур – как было изложено выше, крайне важно, чтобы деятельность этих субъектов контролировалась государственными механизмами, осуществлялся гражданский и парламентский контроль.

Статус частных военных организаций согласно международному гуманитарному праву

Как уже упоминалось выше, деятельность частных военных организаций связана с рядом спорных моментов - в частности, в сфере её регулирования международным гуманитарным правом (правом вооружённых конфликтов). На протяжении десятков лет международное сообщество задаётся вопросом о том, кем же являются участники частных военных организаций согласно международному праву – наёмниками, комбатантами, гражданскими лицами или же они никоим образом не относятся ни к одной из обозначенных правом категорий.

Противники приватизации сферы безопасности и вовсе отстаивают точку зрения о том, что коммерческие отношения в этом традиционно государственном секторе неприемлемо покрывать «оболочкой» легитимности – вплоть до введения на них запрета и ренационализации (инсорсинга) этой индустрии. Но признание частных военных компаний акторами международных отношений уже само по себе придаёт им легитимность. А мораторий на коммерческий аутсорсинг в военно-разведывательной сфере, скорее всего, приведёт к тому, что транспарентность этого бизнеса окончательно исчезнет, уводя в «тень» частные военные компании при условии их нелегальности. К тому же, как было описано ранее, правительства имеют свой объяснимый интерес при заказе услуг у ЧВО.

Существует ещё одно мнение о том, что отношения государственных и частных структур могут быть отрегулированы самой экономикой: рынок сам вытеснит организации, нарушающие национальные и международные законы, права человека и мораль. Но это предположение ещё менее реально, чем первое.

Сам по себе вопрос сотрудничества на этом рынке сложен в виду многообразия его форм, большого числа участников в лице правительств, военных ведомств и спецслужб, ТНК, среднего и мелкого бизнеса, негосударственных организаций. Тем не менее, присутствие и участие государств, неправительственных акторов, международных структур в регулировании деятельности частных военных компаний необходимо, но с тем условием, что оно не будет препятствовать развитию частной инициативы в данной области.

Для максимальной оптимизации разрешения проблем, связанных с деятельностью частных военных фирм, на национальном, региональном и международном уровне необходимо сочетать два подхода, дополняющих друг друга:

§ выработать на каждом из уровней эффективное законодательство, описывающее характер и принадлежность ЧВО к участникам международного права, нормы поведения и сотрудничества государства и частника, регулятивные и превентивные меры;

§ определить контуры и рамки для деятельности частных корпораций, а также санкционные и карательные меры в случае нарушений международного гуманитарного права и совершения преступных действий.

В наши дни деятельность частных военных и разведывательных компаний очень часто приравнивается многими исследователями к наёмничеству, чем по своей природе она и является. Но классическое наёмничество, описанное и регламентируемое рядом международных документов, ушло в прошлое. Его воплощением можно считать отряды всемирно известных «солдат удачи» — француза Боба Денара, бельгийца Жака Шрамма, ирландца Майка Хора и немца Рольфа Штайнера, активно действовавших в Африке в 1960–1970-е годы. Они получали прибыль от участия в войнах, предоставляя услуги то повстанцам, то диктаторам, не задумываясь о легальности своего бизнеса.

Внешний вид современных контракторов, оказывающих услуги в военной сфере, сильно видоизменился – до такой степени, что ныне существующее международное законодательство оказалось по отношению к ним неэффективным. Оно представлено:

§ Гаагской конвенцией о законах и обычаях ведения сухопутной войны от 18 октября 1907 года;

§ Уставом ООН, подписанным 26 июня 1945 года;

§ Женевской конвенцией (III) от 12 августа 1949 года об обращении с военнопленными;

§ Статьей 47 первого Дополнительного протокола к Женевским конвенциям, подписанного 8 июня 1977 года;

§ Конвенцией Организации Африканского Единства о ликвидации наёмничества в Африке, принятой 3 июля 1977 года;

§ Международной конвенцией о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наёмников, принятой резолюцией 44/34 Генеральной Ассамблеи 4 декабря 1989 года;

§ Римским статутом международного криминального суда, принятом 17 июля 1998 года;

§ Декларацией «Распространение стрелкового оружия и легких вооружений и наемничество: угрозы миру и безопасности в Западной Африке», принятой резолюцией 1467 Совета Безопасности 18 марта 2003 года;

§ Декларацией «Использование наемников как средство нарушения прав человека и противодействия осуществлению права народов на самоопределение», принятой резолюцией 68/152. Генеральной Ассамблеи 18 декабря 2013 года;

§ и более 100 других резолюций, принятых Генеральной Ассамблеей, Советом Безопасности, Экономическим и Социальным Советом и Комиссией по правам человека ООН.

Все эти документы осуждают деятельность наёмников и тех, кто пользуется их услугами, но современные фирмы не являются их объектами правоприменения, ибо их деятельность, облаченная в коммерческую оболочку, иерархическую структуру и прочие признаки современных глобализации и корпоратизации, непохожа на классические функции наёмников. Помимо того, эти конвенции никоим образом не ограничивают услуги по профессиональной военной подготовке и тренировке персонала, консультированию, охране, обеспечению инфраструктуры и снабжению. То есть спектр деятельности современных поставщиков «военных услуг» выходит далеко за рамки участия в вооружённых конфликтах, установленные международными договоренностями.

Более того, проблема становится сложно разрешимой из-за того, что не все вышеперечисленные договорённости ратифицированы в основных странах базирования ЧВО (например, в США и Великобритании). Для ратификации конвенции о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наёмников 1989 года необходимым минимумом из 22 государств потребовалось 12 лет. Это затрудняет не только применение на практике норм, выработанных в международном законодательстве, но и внесение поправок в существующие документы и выработку новых соглашений. Первый Дополнительный протокол к Женевским конвенциям 1977 года также ратифицировали далеко не все страны – США к нему не присоединились. Это можно наблюдать на рисунке ниже (красным и оранжевым цветами выделены страны, не ратифицировавшие Протокол):

Рисунок 2.
Ратификация первого Дополнительного протокола к Женевским конвенциям 1977 года[23]

Сложившийся правовой «вакуум» пытается ликвидировать Рабочая группа ООН по вопросу об использовании наёмников. Она была создана в 2005 году, и в её состав входит 5 независимых экспертов, осуществляющих контроль над имплементацией положений Международной конвенции о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наёмников 1989 года, которые вновь оказываются слабо применяемыми по отношению к современным контракторам.

Итак, можно ли отнести современных контрактных воинов к наёмникам согласно нормам права вооруженных конфликтов?

Для того, считаться наёмником, необходимо подпадать под 6 категорий, описанных в части 2 Статьи 47 Дополнительного протокола к Женевским конвенциям:

«Наёмник — это любое лицо, которое:

а) специально завербовано на месте или за границей для того, чтобы сражаться в вооруженном конфликте;

b) фактически принимает непосредственное участие в военных действиях;

с) принимает участие в военных действиях, руководствуясь, главным образом, желанием получить личную выгоду, и которому в действительности обещано стороной или по поручению стороны, находящейся в конфликте, материальное вознаграждение, существенно превышающее вознаграждение, обещанное или выплачиваемое комбатантам такого же ранга и функций, входящим в личный состав вооруженных сил данной стороны;

d) не является ни гражданином стороны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте;

e) не входит в личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте; и

f) не послано государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных сил».

Определение, данное в Статье 47, большинством экспертов считается несостоятельным. В случае же с современными «солдатами удачи» на каждом шагу возникают правовые коллизии. Контрактники участвуют в вооружённых конфликтах, не входя в состав вооружённых сил, не подчиняясь военным и не имея военной формы и специальных отличительных знаков. Исходя из этого, они не могут являться комбатантами на основании III Женевской конвенции. Однако они носят оружие и в таком случае не считаются гражданскими лицами, согласно IV Женевской конвенции. При этом у них нет права быть отнесёнными к военнопленным (в части 1 Статьи 47 первого Дополнительного протокола к Женевским конвенциям значится, что «наёмник не имеет права на статус комбатанта или военнопленного»).

Но всё же, первый Дополнительный протокол в Статье 45 подчеркивает, что даже лица, не имеющие право на статус военнопленных и незаконно участвующие в военных действиях, могут пользоваться основными гарантиями, перечисленными в Статье 75 данного документа.

Хотя чаще всего усилия по установлению статуса ЧВО ограничиваются заключением, можно ли идентифицировать их как наёмников или нет, на самом деле, ключевыми вопросами являются, какие действия они имеют право предпринимать в ходе военных действий и могут ли вообще участвовать в них, может ли противник атаковать их на законных основаниях, понесут ли они наказание за противоречащие закону действия. Ответы на них зависят от того, к какой категории лиц они относятся. Из-за сложившегося пробела в международном гуманитарном праве, применяемого к современным контрактным военным, теоретически они могут подпадать под определение и комбатантов, и гражданских лиц.[24]

Прежде всего, обладание статусом комбатанта напрямую связано с принадлежностью к вооружённым силам той или иной страны, участвующей в конфликте, или к личному составу ополчения и добровольческих отрядов, входящих в состав этих вооруженных сил и отвечающих определённым требованиям.[25] Статья 43 (часть 2) первого Дополнительного протокола к Женевским конвенциям устанавливает, что «лица, входящие в состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте …, являются комбатантами, т.е. они имеют право принимать непосредственное участие в военных действиях». В некоторых случаях частные армии инкорпорированы в вооружённые силы государства – это зависит от распоряжения властей по этому поводу и правового режима в данной стране. К примеру, можно отнести к комбатантам участников французского Иностранного легиона. При этом, согласно части 3 Статьи 43 первого Дополнительного протокола сторона, присоединяющая к себе «полувоенную организацию или вооруженную организацию, обеспечивающую охрану порядка», обязана уведомить об этом прочие стороны конфликта. Это подчёркивает необходимость официальной принадлежности ЧВО к составу вооружённых сил для обретения статуса комбатанта.

Во-вторых, для идентификации в качестве комбатанта или военнопленного членам частной армии необходимо иметь во главе ответственное лицо, отличительные знаки, открыто носить оружие, соблюдать законы и обычаи войны.[26] Эти условия редко соблюдаются добросовестно, и здесь существует множество вариантов отклонения от них. К примеру, у контрактников многих ЧВО в Ираке (а их там действовало более сотни) не было военной униформы, тем не менее, они носили и применяли оружие. Их юридический статус многократно пытались прояснить правительства государств, вовлеченных в войну в Ираке, в частности, Конгресс США. Это помогло бы чётче определить обязательства этих фирм и тем самым, возможно, стало для них стимулом соблюдать нормы международного гуманитарного права.

Следуя простой логике и Статье 50 (часть 1) первого Дополнительного протокола, если участник конфликта не является комбатантом, то его можно отождествлять с гражданским лицом. Но такое положение противоречит возможности прямого участия ЧВО в военных действиях. Но подобным аксиомам снова препятствует пробел права.

Прежде всего, это связано с тем, что не все частные военные компании участвуют в ведении боевых действий. Оказание услуг по снабжению, логистике, охране, консультации и тренировке солдат нельзя отнести к прямому участию в военных действиях. Правда, в истории известны случаи, когда неспециализированному персоналу приходилось участвовать в конфликте в качестве солдат (при наступлении в Арденнах во Вторую мировую войну или в Сомали в начале 1990-х годов).[27]

Следующим противоречием служит тот факт, что международное гуманитарное право не разделяет понятия применения силы в целях защиты и атаки, трактуя и то, и другое как нападение: «Нападения» означают акты насилия в отношении противника, независимо от того, совершаются ли они при наступлении или при обороне».[28] Эта неточность повлекла за собой ряд трагических происшествий в Ираке и других зонах конфликтов.

Одним из самых известных прецедентов неприменения наказания к наёмным контракторам был скандально известный инцидент с раскрытием информации о пытках заключенных в тюрьме для военных преступников Абу Грейб в Ираке в 2004 году. Было установлено, что переводчики и часть специалистов, занимавшихся зверскими истязаниями и допросами иракцев, являлись сотрудниками частных военных организаций (а именно Titan и CACI). Кадровые военные, причастные к пыткам, были приговорены к тюремному заключению (3 из 11 охранников).[29] Но контрактники не могут быть судимы военными трибуналами. Они могут быть осуждены национальным законодательством тех государств, где они совершают военные преступления, но чаще всего это – страны, где судебная система не имеет реальной силы, а государственная власть слабо контролирует порядок на своей территории. В результате военное командование США лишь заявило о своей готовности публично извиниться за криминальные действия солдат в Ираке.

Ещё одним примером безнаказанности солдат ЧВО при нарушении ими норм международного гуманитарного права стало «дело Blackwater (Блэкуотер)» - американской частной охранной компании, нанятой Госдепартаментом США для выполнения охранных функций в растерзанном войной Ираке (ныне известна под именем Academi). 16 сентября 2007 года мир потрясло известие о том, что на площади Нисур в Багдаде в результате стрельбы, открытой сотрудниками Blackwater, находящимися в составе дипломатического конвоя США, погибли 17 иракских мирных жителей. Фирма заявила о том, что атака произошла в целях самозащиты, но свидетели это не подтвердили. Иракское правительство заставило Вашингтон вывести наёмников Blackwater из страны, но в 2008 году контракт вновь был возобновлён.

Уполномоченный МИД РФ по вопросам прав человека, демократии и верховенства права Константин Долгов считает, что «несмотря на скандальный опыт с компанией «Блэкуотер», военное и внешнеполитическое ведомства США продолжают активно прибегать к услугам контрактников, в частности для выполнения «грязной работы» в зонах вооруженных конфликтов. Такой «аутсорсинг» государственных функций частными фирмами позволяет правительству США избегать ответственности за нарушения норм международного гуманитарного права».[30] Омбудсмен также отметил, что компания пыталась за взятку в 1 млн. долларов продлить контракт в Ираке и приостановить следствие по скандальному делу 2007 года. При этом Государственный Департамент США перестал пользоваться услугами Blackwater лишь 2 года спустя после трагедии.

Ещё одним кризисным моментом в карьере Blackwater стал инцидент в иракском городе Эль-Фаллудже 31 марта 2004 года. Иракские боевики напали и убили 4 вооружённых сотрудников американской ЧВК, конвоировавших доставку продуктов питания немецкой компании ESS. Их тела были избиты, преданы огню, а после протащены по улицам города и повешены на мосту через Евфрат. Это послужило поводом для оккупации Эль-Фаллуджи вооруженными силами США. Операция Phanthom Fury превратила город в руины. Пол Бремер, глава Временной Коалиционной администрации, выразил своё мнение американскому командующему в Ираке Риккардо Санчесу о том, что США «было необходимо отреагировать на это насилие, в противном случае враг убедился бы в нашем слабоволии и нерешительности»[31].

После этих событий контрактники ужесточили меры собственной безопасности, а Blackwater с этого времени приобретает небезупречную репутацию из-за убийств мирного населения в Ираке, апогеем которых стал вышеописанный случай на площади Нисур. Более того, компанию неоднократно подозревали в контрабанде оружия. Крупным скандалом, имевшим место 9 марта 2010 года, обернулось расследование пропажи с американских складов более 500 единиц оружия (автоматов Калашникова и прочее).

Благодаря своей работе в Ираке, Blackwater, несомненно, стала самой известной ЧВО – и, кстати говоря, одной из самых прибыльных. Если в 2001 году сумма её ежегодных контрактов не достигала и миллиона долларов, то к 2007 году она превысила 1 миллиард. В 2009 году, когда компания была переименована в Xe Services (произносится как «Зи Сёрвисиз») и выставлена на продажу, она получила 2 новых контракта в Афганистане – на 100 и 120 миллиардов долларов.[32]

Таким образом, приведенные case-studies иллюстрируют безнаказанность частных военных организаций перед лицом мирового сообщества и международного права. Этому способствует неоднозначный правовой статус участников частных армий. Единственно верное заключение может быть сделано только о том, что контрактников нельзя относить к наёмникам. Две другие основные категории субъектов международного гуманитарного права – комбатанты и гражданские лица – тоже не полностью соответствуют реальному статусу сотрудников ЧВО, из-за чего они и обладают довольно нестандартной комбинацией сложившихся норм: могут быть объектами нападения и обладать статусом военнопленных, не могут быть представлены перед судом и так далее.

Вместе с тем, услуги контрактников завоевывают всё большую популярность, закрепляя за собой место в законодательстве некоторых стран – таких, как США и ЮАР. Но, тем не менее, их юридический статус остаётся неопределенным, а вопрос о применении к ним тех или иных законов – нерешённым.

Относительно удачным образцом в этом плане может служить внутреннее законодательство США, уникальное уже по той причине, что оно существует. В Америке осуществляется контроль за регистрацией и контрактной деятельностью частных военных компаний, её касаются, по меньшей мере, два федеральных закона США. Предпринимаются попытки выработать совместные двусторонние договорённости между американской стороной, предоставляющей контракторов, и государством, где ЧВО ведут свою работу. Осуществляется контроль над выполнением частными подрядчиками государственных заказов, активно проводятся расследования фактов мошенничества и хищений в ряде ведомственных структур США.

Ссылки

[1] Peter Singer, “Corporate Warriors: The Rise and Ramifications of the Privatized Military Industry” (International Security, Vol. 26, No. 3, Winter 2001/2002.) - p. 1

[2] “Report of the Third Meeting of Experts on traditional and new forms of mercenary activity”, UN Doc. E/CN.4/2005/23, para. 12

[3] Peter Singer, “Corporate Warriors: The Rise of the Privatized Military Industry”, Cornell University Press, New York, 2003, p. 20.; Todd Milliard, ‘‘Overcoming post-colonial myopia: A call to recognize and regulate private military companies’’, Military Law Review, Vol. 176 (2003) - p. 1

[4] Сёмин, Н.Л., «США: война, разведка, бизнес. Приватизация безопасности» - М. : Кругъ, 2013. – стр. 69.

[5] Уэсселер Р. «Война как услуга»/пер. с нем. – М.: Столица-Принт, 2007 – стр. 127

[6] Сёмин Н.Л., «США: война, разведка, бизнес. Приватизация безопасности» - М. : Кругъ, 2013. – стр. 75

[7] Данные с официального сайта Французского иностранного легиона. URL: http://www.legion-recrute.com

[8] Сёмин Н.Л., «США: война, разведка, бизнес. Приватизация безопасности» - М.: Кругъ, 2013. – стр. 77

[9] Xavier Renou, Promoting Destabilization and Neoliberal Pillage, paper presented at the Globalization and Security Conference, University of Denver, Denver, Colorado, November 11, 2000

[10] Paul K. Walker, “Engineers of Independence: A Documentary History of Army Engineers in the American Revolution, 1775-1783”, Washington: US Government Printing Office, 1981 - pp. 151, 265

[11] R. Fontaine, J. Nagl, Contracting in Conflicts: the Path to Reform, Center for a New American Security, June 2010 - p. 8

[12] Nikolaos Tzifakis, “Outsourcing Security: The Rise of Private Military and Security Companies” - p. 1

[13] George Wilnius, “The Merchant Warrior Pacified”, New York: Oxford University Press, 1991 - p. 11

[14] Fredland, E. J., “Outsourcing military force: A transactions cost perspective on the role of military companies”, Defence and Peace Economics, 2004 - pp. 210-215.

[15] И.П. Коновалов, О.В. Валецкий, «Эволюция частных военных компаний» - Центр стратегической конъюктуры, Пушкино, 2013 – стр. 64

[16] Nikolaos Tzifakis, “Contracting out to Private Military and Security Companies”, Centre for European Studies (CES), Brussels, 2012 – p. 9; Abrahamsen, Rita and Michael C. Williams, “Security Beyond the State: Private Security in International Politics”, Cambridge, Cambridge University Press, 2011 – p. 21

[17] И.П. Коновалов, О.В. Валецкий, «Эволюция частных военных компаний» - Центр стратегической конъюктуры, Пушкино, 2013 – стр. 65

[18] "Annual Report 2012" (PDF). Securitas. March 15, 2013. URL: http://www.securitas.com/Global/_DotCom/Annual%20reports/Annual%20Report%202012.pdf

[19] John M. Broder, “Blackwater Tops Firms in Iraq in Shooting Rate”, 27 September 2007, New York Times. URL: http://www.nytimes.com/2007/09/27/world/middleeast/27contractor.html?_r=0

[20] Nikolaos Tzifakis, “Contracting out to Private Military and Security Companies”, Centre for European Studies (CES), Brussels, 2012 – p. 12

[21] Ariana Eunjung Cha, “Underclass of Workers Created in Iraq”, Washington Post, July 1, 2004; Page A01. URL: http://www.washingtonpost.com/wp-dyn/articles/A19228-2004Jun30.html

[22] Nikolaos Tzifakis, “Contracting out to Private Military and Security Companies”, Centre for European Studies (CES), Brussels, 2012 – p. 13

[23] “A map of the parties to the en: Geneva Conventions and Additional Protocols”, Wikipedia. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%EF%E3%EF%A6%EF%A6%EF%A6:Parties_to_the_Geneva_Conventions.svg

[24] Подробно об этой теории можно прочесть у Lindsey Cameron, “Private military companies: their status under international humanitarian law and its impact on their regulation”, International Review of the Red Cross, Volume 88 Number 863, September 2006

[25] Статья 4А (части 1 и 2) Третьей Женевской конвенции об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 года

[26] Статья 4А (часть 2) Третьей Женевской конвенции об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 года

[27] Peter Singer, “Corporate Warriors: The Rise of the Privatized Military Industry”, Cornell University Press, New York, 2003 – p. 38

[28] Статья 49 (часть 1) первого Дополнительного протокола к Женевским конвенциям

[29] “Следователю Абу-Грейб смягчили жесткость», Коммерсантъ, № 150 (3726), 22 августа 2007

[30] “МИД РФ прокомментировал прекращение расследования дела "Блэкуотер", 28.08.2012, РИА Новости. URL: http://ria.ru/world/20120828/732294797.html#ixzz3Z6Ziq2Jx

[31] Jeremy Scahill, “Blackwater: The Rise of the World’s Most Powerful Mercenary Army”, New York, Nation Books, 2007– стр. 107 - перевод О.Шерр

[32] Ackerman, Spencer, “What Would it Take to Get Xe Fired.” The Economist. (June 24, 2010)



Назад
Наш партнёр:
Copyright © 2006-2015 интернет-издание 'Россия-Америка в XXI веке'. Все права защищены.